Новости сегодня Последние новости: Актуальные новости России.
Российская экономика, несмотря на усиление санкций, в том числе и вторичных, смогла справиться со многими вызовами и выстоять в трудных условиях. Однако в последние месяцы в макроэкономической дискуссии стали больше говорить о возможности «мягкой посадки» экономического роста. Президент Владимир Путин подчеркивал, что некоторое охлаждение российской экономики в будущем соответствует планам властей, нацеленных на сбалансированный рост.
Известный экономист Андрей Бунич в разговоре с «СП» рассказал о том, какие экономические события произошли в России в уходящем году.
— Прежде всего были достигнуты самые высокие темпы роста за последние годы. В 2023 году ВВП вырос на 3,6%, а в этом году объем экономики увеличится еще существеннее — практически на 4%, что заметно выше мировых темпов роста экономики (согласно октябрьскому прогнозу МВФ, мировой ВВП вырастет на 3,2% – «СП»). В свое время задача обогнать среднемировые темпы роста ВВП казалась недостижимой.
В 2023 году темпы роста российской экономики также были выше мировых (3,05%). Это в том числе стало возможно на фоне снижения темпов роста мировой экономики. В уходящем году Россия также смогла обогнать по темпам роста страны-участников ЕС, которые, по сути, находятся в стагнации. Сейчас с точки зрения увеличения ВВП мы уступаем только наиболее быстро развивающимся государствам в мире. Это точно можно назвать достижением.
«СП»: Получается, что ВВП России заметно вырос по сравнению с крупнейшими экономиками?
— По паритету покупательной способности российский ВВП уже занимает 4-е место в мире. (по данным МВФ, объем российской экономики составляет примерно $6,9 трлн, что выше экономик Японии в $6,5 трлн и Германии в $6 трлн — «СП»). Мы вполне можем долго удерживать эту позицию, учитывая рецессию в Германии. Япония также находится в долговременном кризисе. Но войти в тройку лидеров будет сложно, так как лидирующие экономики Китая, США и Индии значительно больше по объему, у них большие внутренние рынки. Но все остальные страны, с которыми шло соперничество, Россия обошла буквально за несколько лет.
Из других достижений можно отметить рост промышленного производства (по данным Минэкономразвития, за 11 месяцев года он составил 4,3% – «СП»). В последнее время очень много отраслей оказались востребованными. Выяснилось, что у нас якобы не хватает мощностей, но даже если это и так, то это означает, что у нас загружено большое количество мощностей, что является хорошим результатом. Получается, что те предприятия, которые нам казались ненужными и балансировали на грани закрытия, наоборот, пригодились и теперь выпускают важную продукцию. Это хорошо с точки зрения того, что потенциал России постепенно начинает применяться в экономике.
«СП»: Наметились ли у нас успехи в торговле?
— Есть позитивный момент — это изменение структуры внешней торговли. Все больше внешнеэкономической деятельности осуществляется в рублях, и наша экономика становится независимой с валютной точки зрения. Использование рубля вместе с валютами дружественных стран во внешней торговле достигло 80%. К тому же мы больше не нуждаемся в посредничестве каких-то внешних финансовых институтов. Это разительное изменение произошло буквально за несколько лет.
Сейчас Россия уже способна создать независимые расчетные системы со своими партнерами. То есть финансовые логистические маршруты уже созданы. Теперь вопрос заключается в создании в том числе на базе цифрового рубля и Национальной системы платежных карт (НСПК) международных платежных систем с российскими торговыми партнерами. Разговоры об этом уже идут, теперь дело за политическим решением.
«СП»: Но ведь были и спорные моменты. Можно ли назвать повышение, например, утильсбора на автомобили негативным событием для экономики?
— Это частная проблема. Во время ее обсуждения подразумевалось, что этот шаг приведет к росту цен на автомобили. Возможно, в данный момент для структурной перестройки российской экономики это не самое важное направление. Думаю, утильсбор можно регулировать таким образом, чтобы это не сказывалось на других показателях и дополнительно не способствовало инфляции. Если это является проинфляционным фактором, то, возможно, стоит притормозить и провести это изменение уже позже после нормализации ситуации с ценами.
«СП»: Инфляция стала одной из главных обсуждаемых тем уходящего года. Как она будет воздействовать на российскую экономику в следующем году?
— Главный фактор сейчас — это угроза превращения инфляции в стагфляцию. Это может произойти, если ключевая ставка останется высокой, а рост цен не затормозится за пару кварталов. Возможно охлаждение экономики. Высокая ставка провоцирует спад кредитования, спроса и производства, соответственно, и и предложения, эта цепочка опасна.
Этого не надо допускать. После краткой паузы экономический рост должен восстановиться до тех же уровней, которые есть сейчас. Я думаю, что в течение следующего года можно преодолеть негативные явления в экономике, и выйти на такой же рост ВВП, который есть у нас сейчас.
«СП»: Когда ЦБ может начать снижать ставку?
— Наверное регулятор приступит к этому, если будет намечен устойчивый тренд на снижение инфляции. Снижение в таком случае может произойти в районе окончания 1-го квартала 2025 года. Предположим, инфляция достигнет 10%, и если после этого в течение месяца затормозится до 9%, а во втором месяце — до 8%, то это даст возможность снизить ставку. Явное снижение инфляции хотя бы на 1−2% от максимального уровня позволит плавно снижать ставку. В принципе можно было бы ожидать начало снижения ставки даже при торможении инфляции с пиковых 10% до 9,2%.
ЦБ в таких условиях вряд ли будет резко снижать ставку, но может задать новый импульс — дать сигнал рынку, чтобы начать оживлять предпринимательскую активность. Даже необязательно сразу добиваться снижения инфляции за год до таргета в 4%, это можно растянуть на несколько лет. Вполне достаточно затормозить рост цен до 7−8%, чтобы в экономике уже пошли позитивные процессы — оживление производства, резкая адаптация к новой ситуации и ускорение роста ВВП. Также это позволит решить проблему с самой инфляцией за счет наращивания предложения, в том числе и на продовольственном рынке.
«СП»: Главной загадкой уходящего года остается неравномерность роста цен. К примеру, по данным Росстата, в период с декабря 2023 года по декабрь 2024 года цены на смартфоны упали почти на 4% почти, а на телевизоры выросли лишь на 0,43%. При этом стоимость картофеля взлетела более чем на 90%, репчатого лука — на 46%, капусты — на 42%, свеклы — на 32%. Почему такое происходит и как можно было бы этого избежать?
— Это противоречит здравому смыслу и теории потребления. Произошло это потому, что у нас выросли реальные располагаемые доходы населения (в последнем докладе Росстат отмечал, что за январь-сентябрь 2024 года к аналогичному периоду прошлого года они выросли на 8,6% – «СП»). Да, это коснулось не всех граждан, тем не менее доходы росли в целых отраслях и регионах.
Исходя из этого должны были вырасти цены на товары роскоши, длительного спроса (автомобили), инвестиционного спроса (квартиры, стройматериалы для домов), на услуги и развлечения. Когда люди начинают получают больше, то они покупают более дорогие товары, то есть меняется структура потребления. А у нас нелогично снижаются цены на смартфоны, которые являются абсолютно импортным продуктом, а повышаются на базовые продукты питания, которые мы производим сами.
Если не хватает продуктов питания, то можно было бы элементарно заранее выдать кредиты сельхозпроизводителям, чтобы они расширили свое производство, и вопрос был бы решен. А так цены должны были бы вырасти почти на все товары и услуги, кроме продовольствия и ЖКХ. Стоимость отопления и водоснабжения не должна расти (за 2024 год выросла примерно на 10−11%, что даже выше годовой инфляции — «СП»), так как у нас избыток энергетических мощностей, в отличие от Европы. В общем с неравномерностью роста цен нужно работать, чтобы таких странных дисбалансов больше не было.
Стоит также отметить, что чистая прибыль банковского сектора в 2024 году достигнет чуть ли не 4 трлн рублей («Коммерсантъ» со ссылкой на АКРА писал, что показатель может составить от 3,6 трлн до 4,1 трлн руб., это в любом случае будет рекордом — «СП»). Если бы банковский сектор передал сельхозпроизводителям год назад, к примеру, 300−400 млрд руб. в рамках возвратных кредитов, то у нас бы не было бы роста цен в продовольственной отрасли. А если бы банки выдали дополнительные кредиты и организациям в сфере ЖКХ, то вместе с кредитами аграриям сумма выданных кредитов могла составить 500 млрд руб. Банковский сектор при этом не потерял бы эти средства, но получил бы их позже.
«СП»: Какую оценку по пятибалльной шкале вы можете дать 2024 году с точки зрения экономики?
— На «4+», что достаточно высокая отметка. Но надо предупредить, что следующий год может осложнить все значительно, потому что он будет переходным. Нынешняя модель, которая осуществлялась последние 2−3 года и смогла нарастить экономический рост, исчерпывается. Необходимо поменять многие вещи, в том числе связанные с разрывом между финансовой системой и реальным сектором, и с ограничениями для роста ВВП.
Учитывая будущий переходный период, темпы экономического роста могут несколько снизиться. С другой стороны, надо сказать, что это будет все же не падение ВВП. Это неплохо, учитывая, что во всем мире идет осложнение с темпами экономического роста, а также остается вероятность экономического кризиса, к которому Россия подготовлена лучше других. В целом, у российской экономики в 2025 году есть все возможности выйти на траекторию устойчивого роста.
