Новости сегодня Последние новости: Актуальные новости России.
Вот только если бы премьера «Иронии…» состоялась прямо сейчас, уверен, никогда это не дало бы такого умопомрачительного рейтинга, как тогда, 1 января 1976 года. Потому что тот зритель середины 70-х был гораздо сложнее, считывал контекст, подтекст, все эти намеки и вообще с большим удовольствием пользовался эзоповым языком — так ведь другого, по большому счету, и не было. 30 лет постсоветской «свободы» упростили народ донельзя. Сложность уже никому не нужна. Да, развратили, уж как могли, своего зрителя (по-научному — электорат). Самая читающая в мире страна, где ты, ау! Ведь раньше, когда-то, в СССР в метро все читали. А сейчас… Когда я был в Америке, ездил в американском сабвее, то даже там видел людей, упершихся в книги. В России этого больше нет.
На самом деле «Ирония судьбы» — сложный фильм Рязанова. Там есть много смыслов, подкладок. Понятно, каждый считывает свой, то, что ему близко, по силам. Но посмотрите, как там меняется психология отношений Жени и Нади. Это просто американские горки! И зависят они от третьих лиц, будь то Ипполит, подруги, случайные соседи, замечательная мама Надежды, которую играет великолепная Любовь Соколова («Эх, обидели такого хорошего человека»). Вот эти переливы отношений двух влюбленных можно преподавать на психфаке любого института.
Следующая сложность, слой, — это песни. Что такое Таривердиев для фильма? Практически всё. На стихи Пастернака, Цветаевой, Евтушенко, Аронова… Это фильм о советской интеллигенции, интеллигентское кино. Причем для примера взяты две основополагающие профессии — учительница и врач, такие вот интеллектуалы из народа. Они лояльны советской власти, лишь иронизируют над ней, над всеми этими штампами, символами: «Москва-столица, моя Москва», «Этот город на Неве», «Когда люди поют? Когда выпьют, поют, на демонстрациях…» Они — и Лукашин, и Надя, и все эти друзья Жени по банному застолью («Иди в баню!») — принимают правила игры, но все равно очень ироничны и порой часто уходят в потусторонний мир полузапрещенной поэзии. Там еще есть церковь, обязательно, что тогда, в 70-е, уже было каким-то диссидентством. Женя и Надя, так странно встретившиеся в городе Ленинграде, завязавшие веселый роман, — очень сложные люди, с тем самым подтекстом. Рязанов снимал это кино как бы про себя, не меньше. Они с Брагинским разложили на части через ту самую странную влюбленность очень непростые взаимоотношения в СССР.
Нынешние, возможно, о такой связи даже не подозревают. Ведь там нет экшена, никакого криминала (если не считать то, что два человека вдруг остаются обделенными этой самой любовью, — Галя и Ипполит, но это же не криминал, а жизнь).
Таких фильмов с намеками в той исчезнувшей империи было немало, и советские люди эту сложность считывали на раз. Теперь лозунг поменялся, тема другая: будь проще, и люди к тебе потянутся. Вот поэтому сегодня такой юмор, такое детское кино, такая пропаганда. Сложность уже не в моде, не к лицу. Это диагноз.
ТУСКЛЫЙ «ОГОНЕК»
