
Мстислав Ростропович и Галина Вишневская за кулисами. После спектакля «За зеркалом». 1994 год. Фото: Игорь Александров
тестовый баннер под заглавное изображение
Кто в доме хозяин
Галина Павловна и Мстислав Леопольдович жили в престижном районе на авеню Жоржа Манделя. Добирались мы (я, редактор Антонина Суровцева и оператор Александр Соловьев) на метро, но выяснилось, что от метро надо идти пешком еще минут пятнадцать. Мы не рассчитали время и опоздали на целых полчаса! Звоним в домофон. Отворяется калитка, и мы оказываемся внутри небольшого дворика. Поднимаемся на лифте. Дверь в квартиру открывает Галина Павловна.
— У нас так не принято, — не очень дружелюбно, но вполне справедливо отвечает она на мои извинения за опоздание. Возникает неловкая пауза. Психологически мне стало легче, когда я обратил внимание, что Вишневская… в тапочках. В этих тапочках была энергия домашнего уюта, к чему я так стремился, настаивая на съемке в Париже. Когда мы раздевались в прихожей, услышал громкий энергичный голос Ростроповича — он доносился откуда-то из дальней комнаты. Великий музыкант всего пару часов назад вернулся из очередной гастрольной поездки… Съемку с Галиной Павловной решили сделать в комнате, где центр вселенной — огромный, массивный палехский стол. С одной стороны стола изображен скрипичный ключ, с другой — виолончель.
— Этот стол сделан на заказ, специально для нас, — комментирует Вишневская. Здесь же на стенах — внушительная коллекция старинных картин. Картин так много, что одна старается оттеснить другую. Если их все поместить в музее, конфигурация будет совсем иная и, вероятно, более достойная для таких значимых полотен.
Просим Галину Павловну сесть в кресло. Оператор вешает на ее кофту звуковую петличку. Вишневская терпеливо ждет, пока он направляет свет, проверяет звук.
— Все готово, — говорит оператор. — Еще минута, и мы начнем.
Вдруг появляется Ростропович:
— Я хочу поприсутствовать на съемке.
— Нет, Слава, лучше без тебя, — мягким голосом говорит Галина Павловна.
— Тогда сначала запишем интервью со мной, а ты подождешь. Уходи, — строгим деловым тоном заключает Мстислав Леопольдович.
У меня лично эта ситуация вызвала ощущение неловкости, как будто я вижу то, что не должен наблюдать. По сути, это семейный бытовой разговор на двоих. Но что делает Вишневская? В ту же секунду встает с насиженного места и, не говоря ни слова, покорно выходит из комнаты.
Я был просто потрясен! Вот так в секунду изменилась оптика, и я увидел совсем иную Вишневскую. Несмотря на кажущуюся властность, передо мной предстала кроткая жена, которая буквально на цыпочках ходит перед мужем и готова покорно выполнять любую прихоть своего венценосного супруга. И в этом не было никакого кокетства, никакой игры.
А дальше в разговоре с Ростроповичем обнаруживается, что в доме все держится на нем и только на нем: