Поэтесса Лилия Виноградова раскрыла невероятные подробности работы с Крутым и Хворостовским

Звезда мировой оперы, баритон, разбивавший всей планете сердца и души, Дмитрий Хворостовский спел — нет, не партию в новой опере на сцене Большого или Ла Скала, что было бы вполне ожидаемо, — а 13 песен эстрадного композитора Игоря Крутого. Вот те на! Видеоиллюстрацией же к альбому заэфирился из каждого утюга ослепительный клип на композицию Toi Et Moi («Ты и я»), снятый моднейшим клипмейкером Аланом Бадоевым, где полуобнаженный и мускулистый Хворостовский, выводя изящные рулады по-французски, хлещет хлыстом такую же полуобнаженную мадам, стонущую от ударов любви и ненависти, между которыми, как известно, один шаг. Ну и все такое. В общем, сейчас подобный клип нигде бы уже не вышел, вышли бы только стоны неравнодушных общественников.

А тогда суета, шум и гам поднялись невероятные — от восторгов до негодования, от обескураженности до преклонения и т.д. и т.п. Первое десятилетие нового века и тысячелетия было веселым, творческим, насыщенным, взбалмошным. Под вечное брюзжание эстетских снобов и высоколобой критики о застое, распаде и утере всего, что можно было утерять, музыкальный мир переживал бурные времена новых и неожиданных открытий, откровений, экспериментов. В том числе — на стыке жанров.

Кроссовер-хит Barcelona, спетый в 90-х Фредди Меркьюри и Монтсеррат Кабалье, придал свежий импульс направлению, заложенному еще в 70-е. Публике нравилось слушать облегченную поп-стандартами классику и поп-музыку, украшенную классическими виньетками. Три Тенора (Хосе Каррерас, Пласидо Доминго, Лучано Паваротти), Андреа Бочелли, Сара Брайтман, Эмма Шаплин шли на ура… И вот, дошла очередь до Хворостовского, от которого, по правде говоря, ничего подобного не ожидалось. Оттого и суета…

Тексты на трех языках — русском, итальянском и французском — к этому сенсационному и в хорошем смысле скандальному альбому написала поэтесса Лилия Виноградова, живущая более 30 лет в Италии. Полиглот, она сочиняла и писала на трех языках. Лилия признается, что с этим проектом «залетела в невероятные высоты», а говоря о Хворостовском, ушедшем от нас в 2017 году, все время сбивается с прошедшего на настоящее время. Поясняет: «Он для меня по-прежнему жив». О том, как все было (а было часто непросто и на грани), поэтесса любезно рассказала «Звуковой Дорожке».

* * *

— Это было как гром среди ясного неба, — вспоминает Лилия, — совершенно неожиданно: и для меня, и для Димы (Хворостовского), и даже для самого Игоря (Крутого). Понятно, что все началось с Игоря, он отец–основатель проекта, его идеолог, он начал эту историю. А история была очень рискованная — для Димы прежде всего, потому что мы с Игорем рисковали несравнимо в меньшей степени.

Источник