В музее Пушкина показали, как умер царь Борис Годунов

тестовый баннер под заглавное изображение

Государственный музей А.С. Пушкина выставкой «Комедия о настоящей беде…» ставит целью перерассказать историю создания и ближайший контекст пьесы классика, проиллюстрировав ее примерно так, как это делает школьный учебник литературы. Собственно, основной аудиторией, адресатом музейного послания здесь выступают учащиеся дети и подростки.

Среди экспонатов, представленных в особняке на Пречистинке, больше всего, конечно же, литографий. И первая из них – хромолитографическое воспроизведение портрета Пушкина работы Кипренского. Далее – портрет Шекспира (именно у английского драматурга Александр Сергеевич «подсмотрел» идею драматического произведения на историческую тему), а также Карамзина, «История государства российского» которого для Пушкина стала источником фактического материала. И кому благодарный последователь посвятил гениальное произведение.

Усадьбу «Михайловское», где Пушкин находился в ссылке в тот момент, когда приступил к написанию «Комедии о настоящей беде Московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве» (именно так изначально выглядело лаконичное заглавие «Борис Годунов») визуализировать можно было с помощью современных или исторических фотографий усадебного дома. Но организаторы пошли по другому пути, вывесив картину Искандера Улумбекова «Пушкинская деревня» (на ней не само Михайловское, а романтизированная поэтом деревня Бугрово).

С центральными экспонатами определиться сложно. С одной стороны, это два шедевра выдающегося советского иллюстратора Александра Павловича Бубнова начала 1940-х годов: «Борис и бояре» и «Смерть Бориса», где мы видим «поникшее» тело только что почившего государя на троне (красном почетном кресле), что соответствует фрагменту пьесы:

Царь умирает…

Боже!…

На троне он сидел и вдруг упал

—Кровь хлынула из уст и из ушей.

С другой стороны, ключевой предмет – прижизненное, немного запоздалое из-за цензурных препятствий петербургское издание драмы 1830 года (на развороте указан 1831-й год), бесценное как с материальной, так и с духовной точки зрения.

Все остальное – это повествование о «допечатных» читках пьесы – в Тригорской усадьбе и в Москве (что нашло отражение опять-таки в гравюрах и ксилографиях, в том числе в портретах княгини Зинаиды Волконской и Дмитрия Веневитинова).

Также портретом дан Фаддей Булгарин, предположительно выступивший секретным цензором драмы. А еще – критик Виссарион Григорьевич Белинский, драму о правлении Бориса как прологе к Смутным временам не особо оценивший, что не отменяет его преклонения перед общенациональным значением классика.

Дом Веневитинова, кстати, сохранился – он находится в Кривоколенном переулке. О том, что в его стенах звучал еще «неподцензурный», полнотекстовый «Борис Годунов», сообщает мемориальная табличка.

Источник