Новости сегодня Последние новости: Актуальные новости России.
Фото: kati/imageBROKER.com/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
Исследование Габриэлы Фернандес-Миранды из лаборатории воображения и модального познания возникло из парадокса, наблюдаемого в постконфликтных обществах.
«Как жертвы ужасных преступлений в Колумбии — насильственного перемещения, убийств, массовых расправ – способны прощать подобные зверства, в то время как многим из нас трудно простить даже незначительные обиды?» — задалась вопросом Фернандес-Миранда, который привел к четырехэтапному научному проекту, призванному разобраться в когнитивных механизмах прощения.
В ходе исследования ученые проверили две конкурирующие теории. Согласно «эпизодическому исчезновению», прощение приводит к тому, что человек реже вспоминает обиду, и со временем память о событии теряет четкость и эмоциональную насыщенность. Альтернативная теория «эмоционального угасания» предполагает, что прощение меняет не саму память, а ее эмоциональную окраску: событие помнится так же ясно, но перестает вызывать острую боль.
Участники экспериментов, вспоминавшие прощенные обиды, демонстрировали значительно менее интенсивные негативные эмоции по сравнению с теми, кто не смог простить. При этом детализация и ясность воспоминаний оставались на прежнем уровне — люди одинаково хорошо помнили как прощенные, так и непрощенные события. Этот эффект сохранялся даже при учете тяжести проступка: прощение не делало действия обидчика менее предосудительными в глазах жертвы, но меняло ее эмоциональную реакцию при воспоминании.
Особенно показательными оказались результаты третьего этапа исследования, где участники вспоминали ситуации, в которых они сами выступали обидчиками. Независимо от роли – жертвы или преступника – прощение приводило к сходным изменениям: память сохраняла факты, но эмоциональный заряд воспоминания ослабевал. Как отмечает Фернандес-Миранда, «прощение – это не забвение; мы одинаково хорошо помним и прощенные, и непрощенные обиды. Но воспоминания о прощенных проступках больше не вызывают таких же сильных эмоциональных реакций».
Участники, простившие своих обидчиков, демонстрировали значительно меньшее желание мести и больше доброжелательности. По словам специалистов, именно трансформация эмоционального отклика на память, а не изменение самой памяти, делала возможным примирение.
Интересный побочный вывод касался моральных оценок: прощенные проступки участники склонны были считать чуть менее аморальными, хотя и все еще неприемлемыми. Исследователи предполагают, что это может быть своеобразным психологическим компромиссом, облегчающим примирение – небольшое смягчение моральных суждений помогает снизить эмоциональное напряжение.
Однако исследование имеет свои ограничения. Все данные были собраны через онлайн-опросы в западных странах, в основном касаясь относительно несерьезных обид – ссор между друзьями или супружеской неверности. Фернандес-Миранда подчеркивает необходимость проверки этих выводов в более разнообразных культурных контекстах и применительно к более тяжелым преступлениям. В настоящее время ее команда проводит сравнительные исследования в США и Колумбии, работая в том числе с жертвами политического насилия.
Как отмечают авторы, их открытие подтверждает народную мудрость «простить — не значит забыть»: «Прощение действительно не требует забвения – оно позволяет помнить без боли. Этот механизм лежит в основе способности человечества преодолевать даже самые страшные конфликты, сохраняя память о них как урок, но не как незаживающую рану».
В перспективе исследовательская группа планирует изучить нейробиологические основы этого феномена, а также разработать практические методики, помогающие людям осознанно использовать механизмы эмоционального угасания для исцеления от обид.
«Понимание когнитивных процессов, стоящих за прощением, особенно важно в современном мире, полном конфликтов и травм – от семейных ссор до войн и гуманитарных катастроф», — заключает Фернандес-Миранда.
