Новости сегодня Последние новости: Актуальные новости России.
Владимир Путин на расширенном заседании коллегии Генпрокуратуры заострил внимание на борьбе с коррупцией:
— Результативно нужно бороться с коррупцией, уделять повышенное внимание тому, как расходуются средства, направляемые на нацпроекты, гособоронзаказ, на реализацию масштабных государственных и региональных программ развития страны, — сказал президент.
За свои четверть века во главе государства Путин поднимал этот вопрос, без преувеличения, десятки раз. Что изменилось за это время в борьбе с коррупционными проявлениями и что ещё следует сделать, «Свободной Прессе» объяснил председатель Национального антикоррупционного комитета РФ, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Кирилл Кабанов.
— Владимир Владимирович обращал внимание на усиление мер по борьбе с коррупцией на всех коллегиях, которые он провёл: МВД, ФСБ, Генеральной прокуратуры. Генпрокуратура является основным исполнителем по антикоррупционному законодательству и борьбе с коррупционными правонарушениями, по изъятию незаконных средств обогащения.
«СП»: Путин говорил об этом, как обычно, или с какой-то новой интонацией?
— С новой. Постепенно эта работа, связанная с противодействием коррупционным проявлениям, стала затухать. А что это за проявления? Конфликт интересов, недостоверное декларирование. Но если декларирование — это ещё куда ни шло, оно проверяется, то конфликт интересов — тема, которая оказалась заброшенной.
Между тем в условиях, в которых сейчас находится наша страна, коррупция — это государственная измена. И наказание должно быть, как за измену. Точки, координаты которых пересылают врагам, все вместе взятые могут быть менее опасны, чем один коррупционер, который занимается хищениями бюджетных средств.
Вопрос об ужесточении антикоррупционного законодательства поднимался ещё в то время, когда профильным комитетом Госдумы руководила Яровая. Но правительство тогда отклонило законопроект.
Помимо наказания, нужно усилить профилактику. Снова начать проверять конфликт интересов. Особенно — в регионах, где сильно подрасслабились, начиная с «ковидного» периода.
«СП»: В чём конфликт интересов?
— В том, что опять в органах власти родственники работают, а их близкие — предприниматели получают государственные заказы. После ковида на это перестали обращать внимание. Эту тему вообще задвинули.
Но и родственники — не самая большая беда. Откаты государственных денег от предпринимателя в карман чиновнику — этим занимаются не обязательно родственники, а просто знакомые.
«СП»: Какие направления деятельности представляются наиболее коррупционными сегодня?
— Это ЖКХ и цифровая тема. В сфере госзаказов на IТ откаты, по некоторым данным, достигают 70%. В ЖКХ всё зависит от размера населенного пункта. В малых городах деньги выделяются минимальные, и откатывать там особенно нечего. А большие города — большие деньги.
Остаётся непрозрачной система дорожного строительства. И — гособоронзаказ. Сейчас новым министром порядок наводится, но всё равно там был выстроен многомиллиардный бизнес за государственный счёт, и вычистить эту авгиеву конюшню быстро не получается.
«СП»: Несколько лет назад Степан Сулакшин подготовил доклад, в котором коррупционность каждой госструктуры была оценена в процентах. Получилось, что коррупция неравномерна, она очень разная по ведомствам. От чего это зависит?
— Коррупция зависит от функций и от денег, которые государство выделяет под эти функции. Коррупция — это бизнес. Но бизнес за государственный счёт.
Этот бизнес построен на торговле властными полномочиями, публичным ресурсом и бюджетом. Чем больше функций — тем больше коррупции.
Сейчас мы в СПЧ будем составлять методику оценки коррупционных рисков в системе нацпроектов. Тут еще и к правительству вопросы. У нас по нацпроектам финансирование есть, но до сих пор нет нормального детального описания нацпроектов. Вот существует документ, в котором указаны цели, а пошагового плана их достижения не существует.
А когда нет плана, то нет порядка, и это самая удобная гавань для коррупции, источник коррупционных рисков.
«СП»: У нас не возникает путаницы между коррупций и некачественным управлением? Например, на этой неделе взлетел первый «Суперджет» с отечественным двигателем. Но согласно федеральной программе, их к этому году должны были построить несколько десятков. Деньги выделили. Как квалифицировать это?
— Коррупция — воровство с использованием должностных полномочий. Если человек, который распределяет деньги, передает их кому-то, кто задачу не выполняет, а деньги распиливает. И чиновник получает свою долю. Это коррупция. Одна история.
Если человек честно провёл конкурсы, но его подвели подрядчики — другая история. Это уже вопрос о его служебном соответствии.
Если должностное лицо не получило выгоды, а просто оказалось дураком, это не коррупция. Но — системная проблема: у нас огромное количество непрофессионалов работает. Если он не ворует, а просто дурак — значит не повезло тем, кто брал его на работу.
«СП»: В Казахстане чиновникам устраивают экскурсии в СИЗО. Как оцениваете такую антикоррупционную профилактику?
— Это западный опыт, это всё было. Это профанация, имитация борьбы с коррупцией. Никого этой «клеткой» не напугать.
Мы с вами прекрасно знаем, но не будем называть имена некоторых людей, которые живут непропорционально своей чиновничьей зарплате. Такое есть во всех капиталистических странах, просто где-то это легализовано, а где-то нет. У нас фифти-фифти. Если лоббируешь бизнес, но не из казны — каждый случай разбирается в индивидуальном порядке.
Не водить в СИЗО нужно, а систему профилактики создавать.
«СП»: Как вы себе это представляете?
— Первый этап — проведение антикоррупционной экспертизы, оценка коррупционных рисков.
Второй — за коррупцию при использовании бюджетных средств вводить наказание, как за государственную измену: 25 лет тюрьмы без права на УДО и амнистию в случае возмещения ущерба.
«СП»: Сейчас даже военные жалуются: нужно срочно что-то сделать, но по закону сначала — тендер. И срочное из-за этого делается медленно. А вы предлагаете ещё более затянуть процесс антикоррупционной экспертизой…
— Она делается очень быстро. Условно модель называется так: как бы я украл эти деньги? Перечисляются варианты и перекрываются эти возможности. Много времени не отнимет, зато потерь будет меньше.
